28 апреля — маленький театр с большими амбициями, в хорошем смысле этого слова, на сцене Дома Актёра им.М.Салимжанова сыграл премьеру спектакля «Летние осы кусают нас даже в ноябре» по одноимённой пьесе современного драматурга Ивана Вырыпаева.
Ты входишь в зал, поднимаешься на сцену, садишься за круглый стол, осматриваешься – люстра изо льда над головой звонко роняет «слезинки» в центр стола…проследив путь этих живых капель, замечаешь, что на дне стола, собранного из брусьев серого цвета, огромное количество разбитых зеркал, покрытых миллиардами капель, … софиты согревают эти капли, превращая их в лёгкий туман, облаком висящий на краю сцены, он отрезает тебя не только от зрительного зала, тонущего в темноте и напоминающего сейчас бездну, но и от всего мира… Вдруг твой слух начинает различать шум дождя… он где-то рядом, здесь, за сценой… а, может быть, это на улице, льёт как и ведра и, очень возможно, когда ты выйдешь, мир уже потонет в водах всемирного потопа… Но аромат, разлитый по сцене, какой-то отдалённо знакомый, успокаивает сознание. Ты еще не подозреваешь об этом, но ты выйдешь из зала — сойдешь с этого Ноева Ковчега— уже не тем человеком, что взошёл на него…
Почему? Да потому, что летние осы кусают нас даже в ноябре!
«Летние осы» — это прекрасная метафора того, чему трудно найти эквивалент. Быть может, стыда, чувства вины, сожаления о сделанном. Или несделанном, о жизни без смысла, словом, всего постыдного и несвершенного, жалящего нас, когда мы остаёмся наедине с собой.
Исходная ситуация — семейная дисгармония и столкновение противоположных убеждений и взглядов на мир, — накрывает вас с первых минут. Трое — двое мужчин, один постарше, другой помоложе, и девушка — вкатываются в зал наэлектризованным, о чём-то спорящим клубком. Таким образом, толкая друг друга, но при этом, не расцепляясь, они поднимаются на сцену, проходят мимо сидящих за большим столом людей и…уходят. Недоуменные улыбки на лицах зрителей перерастают в смешки. И это закономерно, потому что спектакль имеет два дна. С одной стороны, это комедия, как и определил жанр своей пьесы Иван Вырыпаев, с другой — глубокая философская драма. И актёры очень скоро покажут это, когда их герои, наконец, сядут за стол переговоров, заняв свободные стулья по разным концам стола.
А история почти детективная: супруги Роберт и Сарра /Родион Сабиров и Ангелина Мигранова/, а также друг семьи Дональд /Артём Гафаров/ спорят о том, где провел прошлый понедельник родной брат Роберта – Маркус. Сарра уверяет мужа, что пока тот навещал свою мать в загородном пансионате, Маркус был у них в доме, а Дональд настаивает, что Маркус не мог быть в двух местах одновременно, ведь он провел понедельник и утро вторника в его доме, и это может подтвердить его жена Марта и даже соседка. На протяжении двух часов друзья ссорятся, мирятся, в гневе гоняются друг за другом вокруг стола, словно затевая игру в «кошки – мышки». Попутно, что называется, достают из шкафа скелет за скелетом. Но самое главное…
Самое главное,— на ваших глазах эта незатейливая, порою очень смешная, история из маленького зёрнышка, из, вообщем-то, ничтожного инцидента, вырастает в целую трагедию – трагедию Человека — потому что герои поднимают вопросы невероятной величины. Можно ли называть аборт убийством? Отвечаем ли мы за ребёнка, убитого в далёкой стране? Почему всё красивое уходит от нас рано или поздно? Что есть любовь? И если она проходит, любовь ли это? Для чего Господь Бог создал мир таким чудовищно грязным и жестоким? Зачем он послал своего сына в мир, который распял его? И есть ли он вообще? Или мы живём сами по себе, сами выбираем свой путь? Но почему, имея право выбора, мы понимаем, что выбор невозможен? И почему, даже не веря в существование Бога, мы все ждём спасения?
Родион Сабиров: Это гениальный текст гениального человека. Вот мы сыграли вчера два спектакля подряд, провели ночь без сна, разбирая декорации, но не только не чувствуем усталости, но, напротив, полны сил и энергии, и пребывам в светлой такой, замечательной эйфории. Мы чувствовали её еще во время репетиций, но вчера после спектакля, в два часа ночи вышли из Дома Актёра на улицу, вошли в Лядской садик, который видели огромное количество раз, еще учась в театральном училище, и вдруг осознали, что реальность преобразилась — линия горизонта изменила свой градус и стала вертикалью.
И.У.: Вы лично знакомы с Иваном Вырыпаевым?
Ангелина Мигранова: Мы были у него на мастер-классах в прошлом году и нас поразило, что он думает, как и мы, что не актёр должен доминировать в человеке, а человек в актёре! Потом мы были на Межрегиональном фестивале-конкурсе «Моноfest» в Перми, где взяли приз «За создание своеобразного характера» в спектакле «Однажды мы все будем счастливы» по пьесе Екатерины Васильевой, и театральный критик из Петербургского театрального журнала, театровед Татьяна Джурова подошла к нам и спросила: «Ребята, а вы не работаете с Вырыпаевым? У вас так много его интонаций! Вы попробуйте!» Мы тогда читали его пьесы, можно сказать, были влюблены в его творчество, но над тем, чтобы поставить что-то еще не задумывались. Слова Т. Джуровой нас подтолкнули к этому. Мы начали ставить «Танец Дели» этого же драматурга, но по ряду причин нам пришлось заморозить проект, и тогда нам в руки попали «Осы» и сразу, с первых же строк пришло виденье как это всё должно выглядеть.
И.У. Вы приурочили премьеру ко дню рождения своего театра. Вам три года, но такое ощущение, что гораздо больше, потому что «Театр.Акт», наверное, самый незаурядный на сегодняшний день театр в Казани — у вас всегда что-то происходит. Это какая по счёту постановка?
Ангелина: Седьмая!
И.У. Да! «Лысая певица» Ионеско; «Оглянись во гневе» Джона Осборна, « В ожидании Годо» С. Беккета; «Красавица из Линэна» МакДонаха; «Однажды мы все будем счастливы» Екатерины Васильевой, «Антигона» Жана Ануя – всё это далеко не простые произведения—вы никогда не искали лёгких путей. И вот Седьмая! Это для вас счастливое число?!
Родион: И да, и нет! У нас было столько препятствий во время постановки, что мы серьезно опасались, что ничего у нас из этой затеи не получится! Не всё было гладко с декорациями, за два часа до премьеры у нас «сгорели» колонки и проигрыватель и Артёму пришлось ехать домой, чтобы восстановить музыку, и записать её на диск.
Ангелина: Во время первого показа мне стало плохо с сердцем, я едва произнесла свой монолог о женщине, как поняла, что могу потерять сознание. Тогда Артём-Дональд, поскольку он был ближе ко мне, подхватил меня на руки и унес со сцены. Зрители, правда, не поняли, что это не было так задумано…
И.У. Но, вероятно, было что-то, что гасило все эти неприятности, если мы сейчас говорим об уже состоявшемся и очень удачном спектакле?
Ангелина: Да, и это в первую очередь, поддержка самого Ивана Вырыпаева, он просто чудный человек! Когда мы ему написали, что очень хотим поставить его «Ос», а , надо заметить, это его любимое произведение, он ответил, что права на постановку у него стоят недешево, но попросил нас выслать материалы о нашем театре. И, изучив их, вдруг написал: «Ребята, не надо мне от вас денег, играйте с удовольствием!».
Родион: В любви и бесконечном уважении к Ивану Вырыпаеву мы не разочаровались, это верно! И конечно, большое значение для нас имеет поддержка Фарида Бикчантаева. Он, являясь не только художественным руководителем театра им. Г.Камала, но еще и Председателем союза театральных деятелей, всегда очень нас поддерживает. Во всём. Благодарность трудно выражать словами, как правило, получается нечто пафосное, но степень нашей благодарности ему очень велика.
Ангелина: Если говорить слова благодарности, нужно вспомнить и о Романе Ерыгине, который рассказал о нашем спектакле на «Эфире». Странно, но средства массовой информации не проявили интереса к нам, хотя спектакль по Вырыпаеву в Казани ставится практически впервые.
И.У. Но и вы сами приложили немало усилий, чтобы спектакль состоялся. Я знаю, что декорацию вы полностью изготовили сами, и своими руками собираете и разбираете её. Не слишком ли это сложно, всё делать самим, да еще играть по два спектакля в день?
Родион: Именно потому, что декорацию непросто монтировать мы и играем по два спектакля, но эмоционально, честно, мы сыграли бы и три раза. И денежные сборы здесь не имеют решающего значения. Просто мы получаем колоссальный заряд энергии от того, что делаем на сцене, воплощая замысел И.Вырыпаева.
Ангелина: Да! Это как большой глоток свежего воздуха!
И.У. Декорация у вас, прямо сказать, непростая. Рейки, по которым вы ходите — метафора пути, на котором не трудно и оступиться, «плачущая» люстра – символ слез Господа, купель рифмуется с очищением, церковное хоровое пение в качестве музыкального сопровождения трогает до глубины души. Как всё это пришло?
Ангелина: Мы чувствовали – пьеса сама нас вела. Сразу пришло понимание только того, что декорацией будет круглый стол, за которым мы будем сидеть вместе со зрителями. Важно было, чтобы она легко собиралась и разбиралась, решили сделать макет из спичек, получился восьмиугольник, нам это понравилось, а потом и брус подходящий нашёлся. То же с водой. Аллегория с купелью родилась сама собой.
И.У. Да, и всё это вместе работает и приближает зрителей к катарсису. Молчание, которое наступает, после того, как смолкают последние звуки песни, тому подтверждение. Вы вообще, оправдывая своё «звание» камерного театра часто играете на коротком расстоянии от зрителя, а на этот раз ближе уже некуда — вы сидите за одним столом, прямо на сцене. Но не мешает ли вам такая близость? Или, быть может, наоборот, добавляет адреналина?
Родион: Как правило, помогает. Мешает только в редких случаях. Вот на последнем спектакле слева девушки постоянно что-то комментировали, разговаривали, это очень мешало. Хотя текст Вырыпаева и правда выводит тебя на иной уровень, когда ты понимаешь необходимость принять и это. И всё же монолог про кораблик, очень красивый, очень трогательный, у меня по этой причине не получился, а жаль!
И.У. Я не заметила, что что-то вышло не так. В вашем спектакле всё очень органично. Если забыть, что это написанный Вырыпаевым текст, то можно подумать, что три человека сидят в доме посреди дождя и разговаривают. Сарра не так проста, как кажется на первый взгляд, по её глазам совершенно невозможно понять говорит она правду или юродствует. Наедине с Дональдом она высказывает невероятно умные вещи, тогда как при муже она «не высовывается». Роберт вконец запутанный, ошарашенный всей этой историей вызывает сочувствие. Я заметила, что даже характер румянца на щеках Родиона в роли Роберта постоянно менялся. Он, то был ярким, с испариной, то бледнел, а временами лицо Роберта становилось белым как полотно. И это не грим, вы подчиняете эмоциям героя свою природу. Находясь так близко от зрителя, ни в чём не слукавить! И такой активный в начале, к финалу Роберт становится усталым человеком, совсем как Дональд, они меняются состояниями. Тот в начале вопиёт о своей усталости, он устал от жизни, от окна, от вида из этого окна, от птиц пролетающих там, устал от того, что вынужден пить воду, чтобы не умереть от жажды и от того, что день сменяет ночь. А в конце словно забывает об этом. Его монолог, как он говорит, как себя ведет — всё очень естественно. Артём Гафаров, кто он? Откуда?
Ангелина: Он — наш студиец. Мы ведь ведём студию уже несколько лет. Его и других своих ребят мы впервые решили «опробовать» на Творческой лаборатории «Свободная сцена» в театре Г.Камала. Так вот в нём мы заметили особое горение. Для нас это очень важно. Мой учитель В.А.Бобков всегда говорил, что желание быть актёром преодолимо, с ним можно жить всю жизнь. А вот потребность – совсем другое дело!
Родион: Мои учителя — Кешнер В.П. и, ныне покойная, Карева Ю.И. тоже много говорили о том, что выходить на сцену нужно лишь тогда, когда без этого ты жить не можешь. Не играть роль, а проживать судьбу своего героя.
И.У.: То есть, непрофессиональный актёр?! Удивительно! Вы работали и с профессионалами, это Роман Ерыгин, Нина Ивановна Калаганова, теперь взращиваете своих студийцев. С кем работается комфортнее?
Родион: Для нас профессионализм не определяется корочкой театрального училища. Часто обычный человек, свободный от штампов, не представляющий как «надо», на одной только интуиции играет лучше, чем профессионал.
Ангелина: Тот же Роман Владимирович Ерыгин, когда заканчивал постановку «Пигмалиона» во время тяжелой болезни В.Б.Чигишева, был одним, а когда приходил на репетиции спектакля по МакДонаху, он переставал быть заслуженным артистом и исполняющим обязанности режиссера, он ловил каждое наше слово и репетировал каждый раз с полной отдачей, а не так: я здесь сыграю удивление, а здесь изображу любовь.
И.У. В ваши планы входит показать постановку «Летние осы кусают нас даже в ноябре» автору – Ивану Вырыпаеву.
Родион: Мы бы очень этого хотели! И он поздравил нас с премьерой. Но он очень занятой человек. А мы со своей стороны пообещали ему сделать всё от нас зависящее, чтобы спектакль поехал в Москву и автор пьесы мог бы его там увидеть.
Ангелина: И сказать своё мнение. Нам это очень важно!
И.У. Родион, ваш герой говорит в спектакле, что всё хорошее когда-то непременно уходит от нас. Я хочу вам пожелать, чтобы то вдохновение, которое даёт вам этот материал, эта пьеса, от вас не уходило. А зрители могли видеть спектакль, который от раза к разу становился только лучше. Спасибо!
Ирина Ульянова, специально для «Я Казанец.com»
Фото: Рамис Назмиев
