Каждый вечер, течение 10 дней в творческой лаборатории «Угол» проходили читки пьес, признанных лучшими в конкурсе, который проводил в Казани Центр драматургии и режиссуры «Первый» под руководством Анастасии Радвогиной и Юлии Захаровой.
Не смотря на то, что это всего лишь читки, причём, читки без купюр, так как организаторы определили своей главной задачей на этом этапе — проникнуться идеей авторов, — каждая из них неповторима. В частности, второй такой день, как день представления двух пьес, занявших призовые места: «История одного ограбления» Салавата Юзеева и «Сказка про Алёшу-царевича и Волчиху лесную» Алексея Егорова, будет едва ли.
Эклектикой назвал пьесу Алексея Егорова , открывший обсуждение Мансур Гилязов, с чем, при всём уважении к известному драматургу, трудно согласиться. В словаре под словом «эклектика» можно прочесть следующее — «соединение разнородных, внутренне не связанных и, возможно, несовместимых взглядов, идей, концепций, стилей. Использование многозначных и неточных понятий, создание видимости логической последовательности и строгости». Ни один из этих пунктов не подходит стилю, в котором написана пьеса Алексея Егорова.
Есть, правда, в сказке современные вещицы и выражения, которые, видимо, и имел в виду Мансур Гилязов, говоря об эклектических особенностях сказки. Так, «полон каретник» Царя-батюшки «паровых экипажей самоходных», «вместо платочка у девицы, гогглы-очки латунные поверх лба, а на ладошках рукавички-митенки», крепость Кощея снабжена лифтом. Множество подобных вещей, делающих сказку современной и понятной сегодня, вплетены в эпическое повествование так ловко и остроумно, что вызывают улыбку и живейший интерес.
Исключительно профессиональным было и исполнение «Сказки об Алёше-Царевиче и Волчихе лесной». По сути, Елена Калаганова и Павел Густов не просто прочли пьесу -сыграли спектакль. Немного хулиганский, задорный, совершенно в духе рыночного представления с подначиванием друг друга, перевоплощением и импровизацией. И вышли то они на сцену, шутя. Елена прямо на глазах зрителей сняла свитер и осталась в джинсовом сарафане, а Павел как был в кожаной куртке, поверх толстовки, вязанной шапочке и гриндерсах, так и остался. Начали с того, что вынули из рюкзака, небрежно брошенного чуть поодаль, стопку бумаг и громко зачитали название другой пьесы, смутились, достали другую и снова не ту. При этом так искренно смущаясь и краснея, что с задних рядов послышался чей-то недовольный вздох: «Ну, всё понятно, не читали даже». Пока художественный руководитель «Центра.Первый», Юлия Захарова, как бы, стараясь остаться незамеченной зрителями, с громким шёпотом: «Лена, вот, возьмите!» не передала актёрам нужный текст. Из рюкзака еще будут появляться нехитрые вещицы: очки, маска, яблоко, помогающие зрителям представить происходящее. А действие вдруг наберет обороты и задышит таким жаром, что пьеса заживёт, польётся теплым мёдом и разогреет зрителей своим задором. В конце Елена еще и с шапкой по рядам пройдётся, предлагая кинуть в неё звонкую монету или бумажку шуршащую.
Разновозрастной зал и смеялся от души во время действия и замирал, когда были причины, а они были. Например, в моменты, когда становилось страшно от мысли, кто же такая Маша-Волчиха, если к ней с уважением относятся все инфернальные герои. Словом, зал реагировал как нельзя лучше и это явно заряжало актёров. Особенно это было заметно по Елене Калагановой, которая сторицей возвращала энергию в зал. Павел же был несравненен в роли Алёши, но более всего поразил, внезапно преобразившись в трясущегося Кощея, быстро накинув до самых глаз капюшон толстовки.
В обсуждении зрители признали талантливую читку состоявшимся спектаклем, который вполне мог бы украсить афишу камерной сценической площадки, подобной творческой лаборатории «Угол». Единственное, что вызвало споры зрителей – её адресат. «Есть здесь такие вещи, за которые родители вас не похвалят» — констатировал, обращаясь к автору, театральный критик и заведующий литературно-драматургической частью театра им.Г Камала Нияз Игламов. И был совершенно прав, поскольку есть в сказке отсыл к демонической природе Волчицы и тонкий намёк на непростую жертву,которую вынуждена приносить Маша в обмен на жизнь своего возлюбленного. Но сам же Нияз оговорился, что сказки вообще изначально писались не для детей, и очень часто в них зашифрованы вещи куда более серьёзные, такие, что считать их умели только взрослые.
«У нас в ТЮЗе есть спектакль «Молодильные яблочки» — подытожил Павел Густов, — вот это на ту же тему, но для детей, а для тех, кто хочет более серьёзного прочтения, «Сказка об Алёше-Царевиче и Волчихе лесной» будет в самый раз». Действительно, подростки на этом спектакле вряд ли смогут сказать, что эта сказка – не для них. Есть в ней вещи вполне понятные им, или, если воспользоваться специфичным языком психологов, закодированы типичные модели поведения подростков : Робость молодого человека перед красавицей-девицей, его внезапная немота, стыд за свой неуклюжий вид, и курительная трубка, чтобы на девчонку впечатление произвести. Дерзость зеленоглазой «беспородной» девчонки, имеющей власть над всем и всеми, но особенно над главным героем. Да и своенравная, независимая, гордая Алёна-Царевна найдёт своих поклонников. Елена Калаганова, выбравшая эту пьесу для читки, рассказала, что изначально предполагала на роль Алёши другого актёра и тогда это была бы иная история. «Эта сказка поразительная – сказала актриса, — Она как трансформер, её можно играть в самых разных вариантах, что-то меняя, расставляя акценты в разных местах».
Отвечая на вопрос одной из зрительниц, как автору пришла в голову идея переделать Серого волка в Волчиху лесную, Алексей Егоров признался, что с детства, с удивлением рассматривал картину И. Билибина и единственное в сказке антропоморфное превращение волка в девушку, вот и вылилось это в литературном произведении.
О себе Алексей рассказывает как о «театральном ребёнке», его бабушка была солисткой оперного театра, и маленький Алёша часто проводил время на репетициях, в гримёрке, бутафорской. С детства его окружали творческие люди: Мунира Булатова, Фатима Ильская, Халил Абжалилов, Нинель Юлтыева, приходили бабушкины друзья-актёры. Так что даже играл Алексей в постановки спектаклей, а на вопрос кем он хочет стать, всегда не задумываясь, отвечал: актёром.
«Сказка об Алёше Царевиче и Волчихе лесной» третья пьеса Алексея Егорова. Не так давно он написал пьесу «Альбом для дочери» для кукольного театра «Экият», по дневникам Светланы, дочери композитора Назиба Жиганова. А первый драматургический опыт получил в соавторстве с Сергеем Говорухиным много лет назад, когда оба они учились в десятом классе.
«Эту сказку я написал в начале года, — рассказывает Алексей Егоров, — сам текст писался легко, как только появилась идея, персонажи стали жить своей жизнью, проситься на бумагу, можно сказать, они не отпускали меня, пока я не дописал сказку. «Алёшу Царевича и Волчиху лесную» я отправил в последнюю минуту, делал ставку больше на другую свою пьесу, по мотивам «Влюблённого дьявола» Жака Казота, называлась она «Бьондетта 2.0». Тема очень мне близка, но, видимо, это как раз тот случай, когда герои слишком завладели мной, словом, та пьеса осталась незамеченной. Теперь, после конкурса я обязательно доделаю «Бьондетту». Еще у меня есть три сюжета, мне предстоит их воплотить».
Сегодня Алексей Егоров обладает 30-летним опытом музейной работы, преподаёт в Казанской консерватории архивную практику для старших курсов, где учит анализировать документы. Жизненный опыт, знания, и талант образовали в нём сплав редчайшего свойства, так что очень возможно, что «Центр.Первый» открыл или вывел в свет нового казанского драматурга.
Фото: Олег Маковский.
