В течение двух недель, с 8 по 21 апреля, в Казани проходил ретроспективный показ документальных и художественных фильмов самого известного в мире русского режиссера А. Н. Сокурова. Мероприятие было организовано по инициативе Фонда поддержки современного искусства, галереи «Аврора 1991» и Фонда поддержки искусства, культуры и образования «Александр», при поддержке Министерства культуры РТ. Показы проходили на таких площадках, как кинотеатры «Родина» и «Мир», дом-музея В. Аксенова, кафе «Циферблат». Организаторы постарались, чтобы всё прошло на высоком уровне и, надо отметить, им это удалось. Показы предварялись выступлениями артистов казанских театров. Залы не пустовали, здесь можно было встретить цвет творческой интеллигенции Казани: актеров, художников, фотографов, а также историков и ученых. Всего было показано 12 фильмов: 5 документальных, посвященных памяти великих людей XX века, таких как А. А. Тарковский, Ф. И. Шаляпин, А.И. Солженицын, и 7 художественных, среди которых знаменитая тетралогия: «Молох», «Телец», «Солнце» и «Фауст», также посвященная героям века минувшего: Гитлеру, Ленину и императору Японии Хирохито. А 21 и 22 апреля, после просмотра фильмов, проходила творческая встреча с самим А. Н. Сокуровым, впервые посетившим наш город.
Выглядел режиссер немного уставшим, говорил медленно, очень спокойно воспринимал вопросы, сыпавшиеся со всех сторон от заинтересованных зрителей. А вопросов было так много, что организаторы едва могли остановить их поток после часовой беседы, но более всего поражали, конечно, ответы. С первых минут стало ясно, что перед нами не только режиссер большого масштаба, но человек неизъяснимой величины и силы. Историк по первому образованию, он демонстрировал в ответах на вопросы глубокое знание истории и проводил параллели от кинематографа к историческим и политическим событиям и деятелям России, как мозаика выстраивались взгляды художника на мир, взгляды человека неравнодушного, размышляющего.
Поскольку творческая встреча проходила после просмотра фильма «Александра» с легендарной Галиной Вишневской в главной роли, закономерным был вопрос:(здесь и далее вопросы зрителей)
Александр Николаевич, скажите, как пришла Вам в голову мысль снимать Галину Павловну Вишневскую?
Очень люблю её, всегда любил и всегда мечтал с ней работать. Мы должны были делать с Ростроповичем оперу в Ла Скала, «Хаванщину», но, к сожалению, ему была диагностирована страшная болезнь и постановка не состоялась, зато были отношения человеческие. И моя мечта поработать с этой великой актрисой, настолько, насколько позволяли возможности мои профессиональные и экономические в той или иной степени осуществились. Я считаю подарком судьбы и доброе, ласковое отношение к себе с ее стороны, и то, что вообще есть возможность быть рядом с такими соотечественниками, какими были эти два человека. Таких людей даже в России не много.
Зато Вы нам сделали такой подарок!
Я считаю, что да, общие усилия нашей съемочной группы позволили эту картину создать и ей и самой это очень понравилось. Несмотря на то, что физические условия были трудны для её возраста, в Грозном была жара под 45 градусов, и обстоятельства военные были тяжелые. Были ситуации, когда мы её на съемочную площадку привозили только на 7 минут, нам давали только 7 минут, и ставилось оцепление. Мы ее снимали, через 7 минут оцепление сжималось, мы ее в специальную машину погружали, быстро-быстро, в костюме и, не разгримировывая, увозили. Были такие условия, но при этом я был уверен, что ничего не произойдет, такая была уверенность! Ну, она – чудо!
А как в Чечне это фильм приняли?
В Чечне он не разрешен к показу.
Почему?
Видимо, этот вопрос к Кадырову, он там всё определяет. Но, собственно говоря, и у зрителей я никакого интереса не видел, никогда не имел никакой реакции со стороны кого-то из Чеченской республики на эту картину. Вы же знаете, сейчас интернет, ничего не стоит получить известие, письмо с пожеланием, с предложением, с просьбой. Но при этом я хочу сказать, что я не огорчён этим – всему своё время! Там ситуация, тяжелая, своеобразная, и становится, на мой взгляд, всё тяжелее и тяжелее, но…Бог всем им в помощь.
Александр Николаевич, а что послужило руководством для выбора Вами персонажей для Вашей известной тетралогии?
Идея эта возникла и сформировалась в 1981 году, понятно, что в тех политических обстоятельствах её реализовать было невозможно. И моим делом было только делать записи, разрабатывать эти темы. А осуществить стало возможно, когда сменилось политическое устройство в стране и когда появились цензурные возможности работать.
Я исходил из того, что эти персонажи разные человеческие судьбы того времени. И Ленина, и Гитлера, и Хирохито, я не рассматривал как политических деятелей, но как представителей человечества, мужчин, людей определенной судьбы. Фауст, — это тоже, в общем-то, человеческий тип, вполне определенный, он у Гёте представлен как некая символическая фигура, очень художественная, неуловимая. В «Фаусте» моей задачей было, так сказать, сложить ему крылышки и опустить на землю, чтобы он пожил среди нас, как человек.
Но при этом, глядя на них, мы знаем, в какой степени весь мир зависел от действия их идеологии, их личностей, и какие жертвы были следствием действия этих людей. Вопрос идет еще о накоплении ошибок. Один из моих фильмов «И ничего больше», который пока не показывался, ведет речь о процедуре второй мировой войны. Что такое эта война? Это же больше ста стран, 65 миллионов погибших, а виной всему всего-навсего непонятный австрийский персонаж, несостоявшийся архитектор! А революция, гражданская война? Кто за этим стоял? Несостоявшийся адвокат! Юго-Восточная Азия, Япония, которая захватила гигантскую территорию, большую, чем нацисты, а там как посчитать количество жертв?! При этом, мы могли бы быть сегодня спокойными, если бы эти персонажи были бы просто лунатиками, засланными нам судьбой с другой планеты,- ну, и вот такая наша судьба! Но это плоть от плоти своих народов, плоть от плоти своих наций! За каждым из этих персонажей стоят голосовавшие за них миллионы людей. При всей крови, которой сопровождался приход коммунистов и большевиков к власти, надо сказать, что миллионы отстаивали идеологию этих людей, так же как миллионы потом совершали террор сталинский. Он не был бы возможен, если бы миллионы людей не терроризировали другие миллионы людей. Гитлер пришел к власти абсолютно варварским способом. И миллионы людей пошли в армию, и пересекли границу нашей страны, и творили на советской земле, то, что они творили. То, что не делали в Западной Европе, надо отметить. Так что это растворенная ответственность, переложенная нами всеми на этих вот изуверов. На самом деле, который уже раз результатом бездействия, и вялости, лени народа, является рождение таких обстоятельств. Так что в каком-то смысле тетралогия — это картина XX века, картина того, к чему пришел цивилизованный мир, к чему пришло образование, гуманитарность, к чему они привели в конечном итоге. Смогли ли демократические принципы гуманитарности остановить репрессии, развитие войны, развал национальных культур, измену культуры духовным принципам? И это не только история, тревожный симптом, что исторический опыт мало чему учит, ведь это повторяется сейчас, только уже в гораздо более тяжелых, мало обратимых формах, чем в 30-е, 40-е годы.
Далее А. Н. Сокуров признался, что решения делать какие-то картины он принимает исходя из своих размышлений и исторического опыта, в частности у него есть две картины о Б. Н. Ельцине. За правдивость того, о чем рассказывается в этих картинах, автор отвечает, поскольку был близко знаком с первым президентом РФ, провел много часов в разговорах с ним и спорах. В связи с этим, был задан вопрос о Б. Березовском, с которым режиссер дважды встречался и разговаривал в своё время.
Это человек, амбиции которого, его энергетика, были очень деструктивны иногда, на мой взгляд,- ответил А. Сокуров, — он был человеком увлекающимся, ярким, мощным, сильным. Он пытался войти в руководство и влиять на руководство страны. Попытка влиять на власть всегда заканчивается так. На власть не надо влиять, надо с ней работать, и быть столь же сильным, равносильным власти. Нельзя обслуживать её.
Я думаю, он не мог быть лидером профсоюзов. Его идеология называется: экспансия -жесткое, резкое движение вперед, а профсоюзная деятельность включает в себя все же способность лавировать, договариваться, и т.д. Вообще профсоюзное движение в стране, которое могло бы помочь решать многие вопросы, практически погибло. Это абсолютно ошибочная, неправильная линия поведения руководства страны. Надо всех принуждать к развитию профсоюзного движения, опыт Франции, Германии, даже Великобритании, показывает, что профсоюзы могут благотворно влиять на политическую обстановку в стране. И решать многие вопросы лучше, чем кабинет министров.
Интересный ответ получила аудитория на вопрос о мировом и российском кинематографе.
Развала мирового кинематографа нет, если есть какие-то проблемы у мирового кинематографа, то они кроются в проблемах развития национальных культур, национальных кинематографических индустрий и в изменении вкусов с приходом в кино нового поколения, которое может учитывать культурный фактор или игнорировать его. Что касается советского кино, то оно оказывало решающее влияние на развитие мирового кинематографа лишь в 20-е годы, когда она была на самом деле кинематографом №1. Но, собственно говоря, это не мировое кино, и не советское даже, а кинематограф отдельных людей: Эйзенштейна, Вертова, эти люди представляли левое радикальное революционное кино. Собственно говоря, то, что понимала и любила интеллигенция западных стран, поскольку они всегда хотели левого социализма, они же придумали эту модель, идея эта европейская, но никогда и шагу не ступали в эту сторону, потому что они понимали, что это очень опасно и тяжело. Заставлять, переучивать, дезориентировать целый народ, ни французы, ни немцы никогда на это не решались. Только большевики решили указать целому народу, что ему надо в определенный момент поставить точку, а потом пойти совсем в другую сторону, куда-то слишком побежать вперед, или, как сейчас, совсем уже назад. Мы всегда в этом смысле первопроходцы.
Миф о том, что российские режиссеры востребованы за границей более, чем на родине, Александр Николаевич развеял.
Ну, во-первых, хочу сказать, что никакие режиссеры не уезжают из России, это неправда, просто потому что они в принципе нигде никому не нужны. Не нужны не потому, что они из России, а потому что всего достаточно. Что же до России, для того, чтобы возникло новое кинематографическое произведение нужно упорство, упорство, и еще раз упорство. Позиция, что кинематографическое произведение есть факт товара, что это товар, в достаточной степени укоренилось в сознании и экономическом, и правовом, и художественном. И появление нового фильма это только результат мужественности и настойчивости режиссера, ну и конечно, круга людей, которые находятся в той или иной степени рядом с ним. Работать можно, если у тебя есть позиция. Если тебя знают, ты предсказуем, то работать ты сможешь в любой стране мира, поэтому важно быть кем-то. Но представление о том, что наши режиссеры могут уехать туда и там их встретят с распростертыми объятиями, ошибочно. Даже А. Тарковский еле-еле существовал там. Последняя картина, которую он снимал, снималась на деньги шведского института, т.е. ВУЗа, практически, плюс небольшие были деньги от Министерства Культуры Франции,- это были гроши. И если кто знает историю создания его последнего фильма «Жертвоприношение», тот помнит, что сцена горения дома снималась два раза — в первый раз у камеры отказала грейферная система, и пленка встала. Дом сгорел впустую. Это случилось от того, что у него не было возможности взять лучшую камеру. Декорация дома была вновь выстроена, и съемку провели снова. На этот раз тремя камерами. Если бы сцену пожара не пересняли, Тарковский убрал бы свое имя с картины. Это борьба, побеждает только личность!
Вы не раз в своих картинах выступаете в качестве оператора, что побудило Вас к этому?
Отсутствие оператора, который мог бы выполнить столь сложную задачу, которая стояла перед этим фильмом. Как оператор-постановщик я работал в нескольких художественных и документальных фильмах. Я себя заставил овладеть всеми профессиями, связанными с кино, у меня другого выхода не было, поскольку я все время декларирую какие-то другие идеи, эстетические. И еще, например, в «Солнце» использовалась сложнейшая оптика, очень сложный свет. Когда мы стали печатать кино-копии, то я столкнулся с необходимостью встречаться с итальянскими химиками. Мы разрабатывали особую систему добавления в специальные растворы, через которые проходят пленка, порций серебра, чего в современной практике не было. Я просто понял, что без внедрения этой технологии, невозможно сохранить на пленке те эффекты, которые снял, но найти оператора, который был бы столь же неленив как я, было трудно.
А вы меня извините, пожалуйста, композиционное построение было зачастую обрезанным.
А это вот то, что Вы воспринимаете недостатком, это часть драматургии фильма, потому что окажитесь Вы в подземелье, я хочу посмотреть, как бы вы себя чувствовали!
Что Вы думаете о документальном жанре?
Здесь, действительно, произошла революция, потому что возможности инструмента, который находится в руках у режиссера, они очень часто решают, можешь ты это снять или нет. Появление высокочувствительного видео, хорошей диафрагмы, маленьких, лёгких камер, записывающих качественный звук, возможность сделать интересные цветовые эффекты потом уже на компьютере, — в общем, всё, что сегодня имеет режиссер, и, в частности, режиссер-документалист сделало их людьми, которые могут всё. Т.е. режиссура, и в том числе документальная, стала максимально доступной. Доступность инструментов привела к тому, что в современном документальном кино появляется очень много мусора. Что вижу, то пою, без осмысления, без, сильного, художественного обоснования и художественных мотивировок. Это как если бы в любом медицинском училище сразу выпускали бы хирургов. Не надо было бы учиться в институте, проходить ординатуру, набирать опыт, стоя у операционного стола ассистентом. Искусство — это та же операционная система, только в данном случае идет речь о хирургических операциях на душе.
К документальному кино вообще надо относиться с не меньшей осторожностью, чем к игровому. Представление о том, что вы смотрите документальное кино и это есть правда, это глубокое заблуждение. Никогда, ни при каких обстоятельствах, невозможно добиться правдивого реального результата на экране, это всегда субъективный выбор, всегда за пределами вашего внимания остается очень много того, чего вы не можете включить в кадр. Это результат вашего монтажа и, вообще, субъективного внимания. Я в этом случае очень вас призываю к чтению, а не к просмотру большого количества лент, они сегодня способны скорее привести общество к регрессу в художественном смысле. Целью создания этих картин не является развитие индивидуальности и развитие личности, целью этих картин является извлечение прибыли и создание клонированного впечатления, чтобы люди все походили друг на друга. Вот таким образом рождается общество, которое выбирает Гитлеров, Труменов и т.д. Это результат венесекции, которую визуальный товар производит с человеком.
Должен ли активно снимающий режиссер учить еще и других во ВГИКе или на высших курсах?
А Ваше мнение какое?
Я считаю — нет!
Вы правы, если у человека нет потребности, нет пафоса внутреннего, этого делать не надо. Но с другой стороны, а кто должен быть наставником? Люди, которые давно уже ничего не умеют? Или забыли от старости или от количества выпитого? Кто принесет больше пользы молодым людям, которые хотят чему-то научиться?! Человек, который работает! Кино – производство! Если ты оторван от завода, не понимаешь, что такое съемочный коллектив со всеми социальными, политическими, национальными и культурными проблемами, ты ничего не сможешь передать тем людям, которые должны приходить в кино, расходовать чьи-то деньги, мирить людей, добиваться исполнения своей воли, надо исходить из этого! Но, главное-желание. Если у человека есть внутренняя потребность это делать — надо, чтобы он это делал!
Как вы относитесь к объединению всех наций в один народ?
Дай Бог, чтобы этого никогда не было! Я бы хотел, чтобы многие люди жили одной семьёй, в одном государстве. И я не скрываю, что моя мечта, чтобы мы из соседей с японцами превратились в некую государственную общность, нам нужно иметь добропорядочных, работоспособных, талантливых братьев и сестер, не шантрапу какую-то, а добропорядочные, работоспособные, талантливые, мужественные народы, которые многому могут нас научить!
Национальные качества, национальные особенности надо сохранять, беречь, как огромную ценность, это величайшие достижения не только цивилизации, но и Божьего промысла. Мы разные, мы должны быть на некотором расстоянии, но должны друг друга любить, потому что невозможно постигнуть культуру другого народа, ее можно только любить! Она таинственна и божественна! Я сейчас не имею ввиду религиозный контекст, который всегда имел деструктивный смысл, я как режиссер, как человек, могу только умолять всех не разрушать национальную культуру, беречь все проявления и не делать какие-то резкие движения, выпады.
Почему российское авторское кино, завоёвывая призы на престижных западных фестивалях, не пользуется популярностью в России?
Дело в том, что реакция на кино это результат среднестатистического, скажем так, среднего уровня культуры публики и населения. К сожалению, в европейских странах, даже в Штатах, что было для меня открытием, средний уровень культуры населения на много порядков выше, чем у нас. С грустью надо это отметить! Потому что они раньше нас прошли эпоху агрессивного развития телевидения. А телевидение — это решительный фактор разрушения этнической культуры и духовности вообще, оно делает из народа – население. Многие ограничения, запреты которые существуют на показ определенных фильмов, мы никак не можем провести в жизнь, добиться никакими парламентскими способами.
Как Вы оцениваете уровень образования режиссеров сегодня?
Я против всяких анархических принципов, я за жесткое, структурированное образование, я за наказуемость и дисциплину. В ВУЗах, где у меня есть студенты, жесточайшая дисциплина, идут отчисления, у нас обязательное посещение, и никакой вольности, богемности. Нужно многое уметь и много знать! Я за ограничение доступа получения режиссерского образования «абы как и абы где». Ни обществу, ни государству, ни культуре не нужно такое количество режиссеров, которые выпускаются сейчас в стране. Слишком доступным стало художественное образование. А в условиях бездарного, агрессивного, плохо образованного, но хитрого и лукавого режиссера, мы с вами получаем гигантский, ни с чем не сопоставимый урон и в культуре, и в политике, и т.д. А такие режиссеры бездарные, как правило, социально активные, заряженные. Режиссер очень опасная профессия!
Что Вы советуете молодым людям сегодня?
У меня нет никаких мессианских настроений, я никого не хочу направить в какую-то другую сторону, чем он идет, я могу только предложить, сказать о том, что есть еще и другой путь, другие формы поведения. Я по природе своей читатель, я не очень люблю кино, я люблю книгу, мотивировки моего поведения, они просто связаны с моим огромным читательским опытом. Я заставлял себя читать много и много читал, это был для меня: и фактор жизни, и фактор развития. Я считаю, что только книга формирует личность, если родители, обстоятельства жизни, такой возможности не представили. Я из такой простой семьи, где Ахматова не приходила к нам и не читала своих стихов, у нас и библиотеки не было, настолько была простая семья. Мне приходилось заставлять себя делать многое из того, что я раньше не делал. У меня не было помощника, наставника. Я вынужден был сам собою заниматься. И сейчас у меня столько проблем, что лучше не начинать перечислять. Самая лучшая позиция, самая правильная, это быть искренним и иметь очень чёткие критерии!
Какая нужна идея, чтобы спасти Россию против философии потребительства?
Трудиться! И надо быть честными! Качественно учиться и затем работать качественно!
Справка:
Александр Николаевич Сокуров — один из самых известных российских режиссеров, народный артист России, член Комиссии по культуре и искусству при Президенте Российской Федерации, член Комиссии по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга, дважды лауреат Государственной премии России, лауреат премии ООН, лауреат Премии Святого Престола (Ватикан) «Человек Третьего тысячелетия», лауреат Премии имени Робера Брессона, премии имени Витторио де Сика (государственной премии Италии), премии имени Андрея Тарковского, премии «Триумф», премии имени Григория Козинцева, пятикратный участник программы Каннского фестиваля, восьмикратный лауреат премии ФИПРЕССИ, лауреат двух премий «Ника», трижды лауреат премии ТЭФИ, лауреат премии Всероссийского общества защиты памятников культуры в номинации «Подвиг», почетный гражданин городов Венеция и Неаполь, член Попечительского Совета Государственного Эрмитажа, один из ста лучших кинорежиссеров мира по версии Европейской киноакадемии.
Ирина Ульянова, специально для yakazanec.com