Казалось бы, так просто всё устроено в постановках Григория Козлова. Спектакль по пьесе Вампилова «Старший сын». Пьеса написана в середине 60-х. Поэтому, едва входишь в зрительный зал, слышишь песни тех лет. Майя Кристалинская «Нежность», Бюль Бюль Оглы: «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня…», Светлана Резанова «Белый танец», Валерий Ободзинский «Эти глаза напротив»…Настраивают на нужную волну, — понятное дело!
Выходят на сцену актёры. Девушки: пышные юбочки, обтягивающие лифы, на юношах брюки дудочкой, клеш от колена – тоже понятно, именно так и одевались во времена Вампилова.
Атмосфера, предшествующая вечеру танцев, когда еще все собираются, сбиваются в стайки, оглядывают друг друга. Причём, зрители рассматривают артистов, артисты — зрителей. Девушка со сцены щурится, силясь отыскать кого-то знакомого в группе только что вошедших зрителей. Двое парней приметили в первом ряду главного режиссера качаловского театра, А.Славутского, подошли, поздоровались за руку.
После третьего звонка свет в зале не погас, руководитель театра «Мастерская» Григорий Козлов, сообщил со сцены, что эту постановку он посвятил своему отцу, которому, как раз в день премьеры, в 2010 году, исполнялось восемьдесят, а его ученики — старшим членам своих семей — поколению шестидесятников. «Поколению Володина, Розова, Окуджавы, Туманишвили, — тем молодым лейтенантикам, которым посчастливилось выжить в Великую Отечественную», — объявит Г.Козлов. За ним артисты один за другим расскажут каждый свою историю, указывая на одну из фотографий, что распечатаны на простынях, развешанных на веревках в самом центре сцены. Фотографии их родителей, бабушек, дедушек и их самих, когда они были детьми, станут фоном, на котором разворачивается действие, а не выдуманные истории — тем контекстом, с которым происходящее на сцене постоянно соотносится. И всё простое и понятное, вплоть до декораций в виде протянутых крест на крест бельевых веревок с прищепками, обшарпанной скамейки, которая по мере надобности будет превращаться в диван комнаты Сарафановых, приобретает новые смыслы. До гениальности прост переход от рассказов ребят к истории Вампилова — через танец под песню Э.Пьехи о замечательном соседе«Мы с соседями не знали и не верили себе, что у нас сосед играет на кларнете и трубе», которая заканчивается шумом проходящей где-то поблизости электрички.
«Старший сын» — история о том, как прохладным весенним вечером, двое молодых людей – студент-медик Владимир Бусыгин (М.Касапов) и торговый агент Сильва (А. Семёнов), провожая с танцев девушек в пригород, опаздали на последнюю электричку. В поисках тепла и ночлега незадачливые ухажеры попадают в дом чудаковатого музыканта-трубача-кларнетиста Сарафанова. Чтобы протянуть время и немного погреться, а еще наученные горьким опытом, — их прогнали от нескольких квартир и домов в частном секторе, а также руководствуясь принципом, услышанным на занятиях психоанализа: «Чтобы человек тебе поверил, надо напугать его, как следует, или соврать», молодые люди на ходу сочиняют историю о том, что один из них – сын хозяина дома.
Обман удался. По той простой причине, что внебрачные дети – дети, рождённые сразу после окончания войны, было знаковым явлением шестидесятых. Одни выстояли в этой страшной войне, другие — дождались, все — истосковались по любви, да и молодость всегда брала верх даже над самыми строгими запретами. По крайней мере, трое артистов рассказали в прологе подобные истории. «Двадцать лет назад закончилась война, — объясняет дочери Сарафанов, — Мне было 34 года. Я был солдат, а солдат не вегетарианец! Я даже фамилии её не знаю. Имени было достаточно». Тот же Бусыгин не знал своего отца. «Почему этому не пострадать за того, — пытается успокоить муки совести своего товарища Сильва, — да и если разобраться, у всех у нас родни по разным городам больше, чем мы подозреваем», уверен юноша. И с этими словами в памяти вспыхивает маячок — в прологе один из актёров рассказал, что здесь, в Татарстане, в деревне Малое Подберезье, нашёл дом, где жил его дед и родился отец. К тому же, коротая время в темноте на скамеечке, герои стали свидетелями, как мужчина, которому «60, не менее», стучится в окно местной модницы Наташи Макарской (П.Сидихина), девушки, лет «25, не более». Отчего же над таким не подшутить!
Однако, невинная ложь приводит к самым неожиданным последствиям, переворачивая жизнь всех героев. Оказалось, Сарафанов ходил к Наташе не за любовью, а просить соседку быть снисходительней к сыну-подростку, по уши влюбившемуся в девушку. И теперь, на правах «старшего брата» Бусыгин чувствует необходимость остановить попытки того сбежать из дома, даже не закончив школу. Надо ж было такому случиться, что между дочерью Сарафанова Ниной (А.Артёмова) и Бусыгиным с первого же взгляда вспыхивает сильное чувство, а она просватана за курсанта-лётчика Кудимова (С.Алимпиев), и на днях должна улететь с ним на Сахалин. Всё так запутывается, что Сильва, — вообщем-то неплохой парень, — устав от постоянных перепадов температуры на градуснике Бусыгина, от бесконечных перестановок запятой в выражении: «уехать нельзя остаться» — хватает гитару и сбегает к Наташе, чем, естественно, ввергает в отчаяние влюблённого Васеньку, который только что с боем, — тоже своеобразный маркер шестидесятых, — достал билеты в кино на последний сеанс.
Вообще все события пьесы Васенька, младший сын Сарафанова, пропуская через себя, отражает. На наших глазах он из подростка в короткой школьной курточке, каким мы видим его впервые, вырастет в мужчину, способного на поступок. Диапазон состояний, которыми наделяет своего героя Евгений Шумейко необычайно широк. Он подвижен,- ни минуты не сидит на месте, восприимчив, желания его меняются молниеносно, соткан из противоречий. Отвергнутый красавицей Макарской, собирает рюкзак, не в шутку намереваясь уехать по путёвке куда глаза глядят. Складывает в котомку портрет отца и матери, нежится в объятиях сестры Нины – с трудом рвёт родственные нити, но в разговоре с отцом пробалтывается: «Зачем взрослым детям родители?» Появление старшего брата пугает его, приводит в замешательство, затем в восторг, а чуть позже он уже заявляет: «Ты очень вовремя нашёлся, теперь будешь слушаться их (сестру и отца-прим.автора) вместо меня». Протестуя против внимания к своей персоне, кричит: «Оставьте меня! Не мешайте мне быть серым!», — он отчаянно нуждается в тепле.
Тепла и заботы не хватает и красавице Наташе. Девушка популярна у мужчин, её независимость, стремление броско одеваться на языке у соседей, но ключевым моментом к пониманию её образа является песня «Царевна-несмеяна» , исполненная тремя мужчинами: Сильвой, Васей и Соседом (В.Карпов). «Может просто тепла твоему сердечку надо, может просто тебе стало холодно одной», -поют мужчины, раскачивая в такт песне гитарами, как это обычно делали ВИА (вокально-инструментальные ансамбли) тех лет. Между тем, Макарская в исполнении П.Сидихиной «Царевна» только на людях. Одна она постоянно попадает в нелепые ситуации. То раскорячится чуть ли не в шпагат, переходя через лужу по тонкой дощечке на высоких каблуках, то нагнётся в коротком халатике не во время.
Блаженным называла Сарафанова его бывшая жена. «Здравствуй, блаженный!», «Да пойми ты, блаженный!», «Прощай, блаженный!» Он более 10 лет пишет араторию: «Все люди — братья», но никак не может продвинуться дальше первой страницы. Он очень привязан к своим детям, но болезненно переживая, что карьера его не сложилась, не делит эту печаль с ними. Он играет на кларнете на танцах и на похоронах. Все, и в первую очередь, дети, об этом знают, но делают вид, что каждый вечер он возвращается с больших концертов симфонического оркестра.
Недоросль и жених Нины, курсант, который упрямо силится вспомнить, где мог видеть будущего тестя, не замечая знаков и не слыша слова, что делать этого не следует. Бесконечно мил в своём понимании жизни герой Арсения Семёнова. Сильва в трактовке актёра получился куда очаровательней, чем в пьесе Вампилова. А как он убедителен в сцене встречи лжесына с его родными. «Братья! Братья встретились!» — бесконечно повторяет он на разные лады. Сильва любит девушек и шутя добивается их расположения, но по мальчишески великодушно считает, что ссориться из-за них с другом не годится.
И, конечно, далеко не взрослые Нина и Владимир. В одинаковых белых водолазках, они кажутся половинками одного целого, вдруг нашедшими друг друга, но еще не до конца понимающими, что это, — первая настоящая любовь,- случилось с ними. Они оба признаются, что испытывают чувство, будто бы знали друг друга всю жизнь, и, словно одинаково заряженные молекулы, разлетаются в разные стороны.
Еще одна тема, поднятая создателями спектакля — тема одиночества. В разговоре на кухне, — всё самое сокровенное и крамольное в то время произносилось именно там, — Владимир признаётся, что всегда мечтал иметь отца. «Где мой папа?» — это был первый вопрос, который я задал маме, когда научился говорить»,- рассказывает он. Одиночества панически боится Сарафанов, понимая, что его сын и дочь вот-вот вылетят из гнезда. Неприкаянным, одиноким выглядит и Сосед, фланирующий туда-сюда мимо окон Наташи.
Но все вместе, они образуют мир людей, которые живут и надеются, образуя «Надежды маленький оркестрик под управлением любви», — как поётся в песне Б.Окужавы, завершающей спектакль.
Продолжение следует…
Фото Ольги Акимичевой, предоставлено театром имени Качалова
